Кронштадт - Таллин - Ленинград (Война на Балтике в июле 1941 - августе 1942 годов) - Владимир Трифонов

6 марта была контрольная работа по физике. Я готовился, но все не успел (с 4-х до 7 утра) и едва написал, а на втором уроке засыпался на законе Гука. Но настроение у меня было, удивительно, на редкость спокойное. Физик направил к старшему лейтенанту. Я даже с какой-то радостью искал его после уроков, уйдя с проверки, т.к. не хотел видеться с ком. взвода. Со старшим лейтенантом тоже разговаривал спокойно, хотя поджилки дрожали...

На комсомольском взводном собрании меня крыли больше всех. Кое с кем согласен, а с некоторыми - не со всем.

Ком. отделения Эмик был у нас дома. Нашел все-таки. "Побеседовали" Уперся как бык: "будет он ходить в школу!" Ну и еще многое...

Сегодня не пошел в школу, не выучил нем. язык. У меня сейчас в голове мысль: уйти из школы и поступить в штурманский техникум. Туда принимают после 7-летки с 16 лет. Там учиться 4 года. Хотя жалко терять 2 года, но там, кажется, больше практической работы. Но предстоит ряд трудных задач решить. Как уйти из школы. Сейчас, выходит, что зря поступил и учился полгода, что я там получил, кроме формы, это дисциплину и строевую подготовку. Да, о форме. А если ее отберут, я останусь ни с чем. Пальто у Жени, брюк нет, пиджака нет. Сегодня решил узнать у Львова все подробности, а затем действовать."

5 мая 1941 г.

"Два месяца не писал. Буду писать самое главное, окончательные взгляды и известия, не считая, когда они произошли. Во-первых: штурманское училище не подходит. 2 года там ходят без формы, а мне не в чем. Львов хочет идти туда только, если засыпется на испытаниях.

Новый план - идти в Роту юнг. Написал туда письмо 29 апреля по адресу: Ленинград, Васильевский о-в, 12 линия, дом 5 (кажется), 5 отд. ВМУЗов.

Митряй (Дима Рождественский) хочет идти: 1) во Владивостокскую спец. школу, 2) в штурманское училище, 3) в Роту юнг. Я хочу перетянуть его в Роту юнг, а дома у него не хотят этого.

В третьей четверти прогулял очень много, схватил по физике и математике "плохо". В конце-концов дома все узнали. Все полностью, а также и в школе. Грозят отчислением. Настроение паршивое".

К майским праздникам весь апрель снова усиленно занимались строевой подготовкой и "парадники" и "демонстранты". Но, по сравнению с октябрем прошлого года, отношение к этому мероприятию выражалось более активно и способы увиливания от строевых занятий все более изобретательны. Свидетельствует запись:

"24 апреля была репетиция к параду. Все "непарадники" тоже должны прийти в школу. Их 180 чел. Пришло человек 130, а осталось человек 90. У нас в роте было 23 чел. Я тоже смылся и на следующий день получил наряд к боцману. Чистили 102-мм орудие. Вынули (вернее уронили) замок и втроем едва его подняли и вставили. Из этого орудия и из 45-мм стрелять могу. Оказалось, что 24-го после 4-х уроков оставшихся "непарадников" разбили на шестерки для демонстрации, а тех, кто сбежал, разобьют сегодня. Выстроили, стали разбивать, я потихоньку назад, к торпеде, которую чистили "нарядники", и сел, будто делом занят, ботинки мазать маслом. Вообще смываемся мы интересно. Однажды, когда выстроили парадные роты, одну в вестибюле, одну в зале, а демонстрантам нужно было идти в 3-ю роту, мы сумели одеться и к выходу. Заперто. Мы по командирскому трапу и к командирскому выходу заперто. Одна дверь закручена проволокой. Я пытался раскрутить руками никак. Достал плоскогубцы, вертел, вертел и сломал их. Решили спуститься с балкона по якорь-цепи и, нахально, на глазах всей 1-й роты бежать таким способом. Наконец, решили пойти парадным выходом на глазах всей роты. Идем по 3-й роте. Боцман ругается: "Вас должно быть 180 чел. (это демонстрантов), а здесь только 20!. Где остальные?" А остальные - кто вылез на крышу, кто в гальюне, кто смылся, кто в котельной, кто у сапожника. Мы спокойно, уверенно идем по вестибюлю к парадному выходу, козыряем вахтенному и... за дверь свободны!"

Последний ребячий дневник мирных месяцев 1941 г. обрывается описанием того, что мы с Андреем видели на улицах и площадях на подступах к Кремлю и Красной площади 1 мая, - сколько танков, сколько автомашин с пехотой, как выглядела новая форма на бойцах и командирах, у кого какого цвета были пуговицы на мундирах и пр.

А последующие события развивались так, как и должны были развиваться в конце мая, начале июня на экзаменах получил по математике "неудовлетворительно", т. к. не решил какую-то задачку.

Уже после войны отец рассказывал, что видел мою контрольную, и в решении мною была допущена механическая ошибка, которая не позволила получить нужный ответ. А ход решения был правильный...

Вскоре после завершения экзаменов я получил из школы извещение, в котором сообщалось, что из-за низкой успеваемости я отчислен из спецшколы и что должен до такого-то числа сдать полученную форму в школу. Если к первому я морально был готов, то со вторым, хотя оно вытекало из первого, никак не мог смириться. Расстаться с формой было выше моих сил. И не только потому, что я за год вытянулся более, чем на 10 см и все старое было мне мало и мне просто не в чем было ходить, а потому, что я просто не мог расстаться с морской формой. Я врос в нее и не представлял уже себя без формы. К сожалению, за прошедший год мы с Андреем только раз сфотографировались в Москве в январе 1941 г., где-то не доходя до метро Красносельская, да и то не в самой красивой зимней форме.

Встал извечный вопрос: Что делать?

Все варианты, которые обсуждались с Андреем и Димкой в течение последних месяцев, - штурманский техникум, переход в другую спецшколу, в Роту юнг - отпали. Родители ничего посоветовать не могли, Андрей куда-то уехал, и из близких друзей остался только Дима Рождественский, который в этом году окончил 8 класс и, хотя теперь жил в поселке Мамонтовка, километрах в 3-х от меня, часто приходил ко мне. Его-то, одного, я и посвятил в свой тайный план: бежать из дома и, конечно, без ведома родителей.

Но куда? И чем я буду ТАМ заниматься? Общее направление было выбрано быстро - на северо-запад. Место - западный (эстонский) берег Чудского озера. Почему северо-запад - понятно. Это направление к ближайшему морю и флоту Балтийскому. Почему Чудское озеро? Это большой водоем, по которому плавают не только лодки, но и небольшие суда. Я уже знал, что побережье наших морей и заливов (кроме внутренних) являются пограничной зоной, и новый человек, тем более в морской форме, будет сразу замечен.

Почему эстонский берег, а не восточный (русский)? В этом выборе сыграли роль наши средства массовой информации, которые, после "добровольного" вхождения стран Прибалтики в братскую семью наших народов, расписывали, с каким гостеприимством и радушием относились жители этих республик к приезжавшим посланцам из других Советских республик.